Термин «экономика знаний» стал в последние годы весьма популярен как в научной, так и в общественно-политической литературе во многих развитых странах мира. Это обусловлено трансформацией экономики и общества в ведущих государствах планеты, и в первую очередь в США, в полной мере проявляющейся в первое десятилетие нового века.
Что же такое экономика знаний? Чаще всего это понятие подразумевает такой тип экономического развития, который основан на преобладающем вкладе в это развитие науки и образования, а также других наукоемких отраслей промышленности и сферы услуг. Такая модель экономики, сформировавшаяся в США и других ведущих странах современного мира, предполагает приоритетное развитие данных отраслей экономики, масштабные капиталовложения в науку, образование и здравоохранение, как ключевые сферы жизнедеятельности современного общества, формирующие научно-технологическую базу экономики и соответствующий ей человеческий капитал. Эта модель предполагает также соответствующую государственную политику, направленную на выработку приоритетов развития и в значительной степени их финансовое обеспечение.
В России в последнее время также нередко говорят об «экономике знаний» как о необходимом направлении развития нашей экономики. Уже одно это — несомненно, позитивный симптом. На фоне глубочайшего кризиса науки и образования, переживаемого нашей страной, в обществе, и особенно во властных структурах, происходит достаточно медленное осознание их принципиального значения для экономического и социального возрождения страны, для ее будущего.
Есть ряд позитивных примеров, усилий, направленных на ускорение нововведенческого процесса (прежде всего, в области информатики и телекоммуникаций, улучшаются финансовые возможности и материально-техническая база отечественного образования как высшего, так и среднего). Вместе с тем фундаментальная наука, по крайней мере, значительная ее часть, все еще остается далеко не главным приоритетом государства.
В обсуждениях необходимости реформирования фундаментальной науки, в котором она, вероятно, нуждается (как, впрочем, и все другие области человеческой деятельности), как-то упускается из виду, что при нынешних масштабах финансирования науки скоро реформировать будет нечего. На самом деле нынешние паллиативные меры, предполагавшие в 2010 г. достичь среднего уровня заработной платы в науке в 30 тыс. руб., совершенно не меняют ситуацию. Предлагаемый уровень обеспечения ученых (до которого, кстати, пока весьма далеко) — это минимальный уровень заработной платы банковского клерка.
Вернуть молодежь в науку, и уж тем более сохранить в этой сфере высококвалифицированные кадры, при таком финансировании невозможно. Наша страна, имеющая в настоящее время огромные финансовые ресурсы, должна принять радикальные меры, чтобы сделать науку и образование наиболее престижными и привлекательными видами деятельности.
Любопытно, что и в США в последние годы наблюдалось определенное снижение государственной поддержки фундаментальной науки (ряда ее наиболее теоретических направлений). Как показывает американский опыт, возникающие диспропорции в развитии и финансировании науки вызывают пристальное внимание различных общественных институтов, в том числе государства, происходят обсуждение и корректировка негативных тенденций, т.е. в обществе существует встроенный механизм, не допускающий ситуации, когда такой важнейший фактор общественного развития, как наука, может быть недооценен.
Масштабы российского кризиса науки и того, что происходило в этой области в США, — явления несопоставимые. Общий вектор становления экономики знаний в США в основе своей зиждется на развитии фундаментальных наук. Тем важнее представлять себе, какую реальную роль играют наука и образование в социально-экономическом развитии и как общество (и власть) реагируют на возникающие в этих сферах проблемы.